Строгий начальник на несколько дней уехал в командировку, а потому у него в приемной обстановка, близкая к курортной. Двум секретаршам только и оставалось, что отвечать по телефону: «Да… Нет… Он в отъезде…». В остальное время они листают глянцевые журналы, смотрят телевизор и болтают. Сейчас, например, примеряют новую блузку: из легкой струящейся ткани, полупрозрачную… Одна из них озабоченно рассматривает рукава:

- Ах, если бы не этот рюш… или не эта рюш… ну, в общем, не эта рюшка… или рюшки…

А правда, как это правильно сказать? Какого рода рюш? Или такого слова вообще нет, а есть рюшка (или, как выражаются иные, «рюшечка»)? Поспешу сказать: есть такое слово – «рюш». И оно, как и можно было предположить, мужского рода, несмотря на то, что мужчины рукава или воротники с рюшками вряд ли станут носить. Он – рюш. Как сообщают нам толковые словари, рюш – это собранная в сборку полоска легкой ткани, пришитая к чему-то как украшение.

Тогда другой вопрос: а есть ли «рюшка»? Да, она тоже есть. Именно «она» (какой еще может быть «рюшка»?). Рюшка – это то же, что рюш, но в отличие от рюша это разговорное словечко.

Слово французское, изящное: la ruche. Во французском оно значит то же, что у нас (то есть «рюш»), а кроме того, это «улей, рой пчел». В русском языке – никаких пчел и никакого улья. Рюш, рюшка в нашем сознании накрепко связаны с элементами одежды.

Однако во времена Даля всё было иначе. Да, слово рюш и тогда означало «тюль, реденькая ткань для обшивочек» (именно такое толкование приводится в Словаре Даля). Но вот «рюшка»… Рюха, рюшка – так называли, в частности, свинью. Кроме того, рюхой (или рюшкой) могли называть небольшую цилиндрическую чурку для игры в городки.

Мало того: в новгородских говорах рюхой прозывался человек, который промок до нитки. А в симбирских (то есть в районе нынешнего Ульяновска) могли сказать ну и дал он рюху! – что означало промах, неудачу.

Вот такие они – рюхи, рюши и рюшки. Не перепутайте!

Марина Королева обозреватель «эхо москвы»